«Музыкальная жизнь» 1965, № 5.

 

https://yadi.sk/i/bgBlsz9A3EJWnf

 https://yadi.sk/i/FXJ2yUkN3EJWx2

 

СВЯТОСЛАВ РИХТЕР

К 50-летию со дня рождения

 

Трудно назвать кого-либо из ныне живущих пианистов, чье искусство пользовалось бы столь широким и безоговорочным признанием, как искусство Святослава Рихтера. Где бы ни выступал Рихтер – в Советском Союзе или за рубежом,– его игра неизменно вызывает восхищение, смешанное с удивлением. «Легендарный пианист», «художник несравненной внутренней мощи», «яркая и неповторимая индивидуальность» – подобного рода суждения не сходят со страниц прессы. Причем Рихтера любят и ценят самые разные круги слушателей: лишнее подтверждение того, что все великое – доступно.

Действительно, Рихтер – художник на редкость щедро одаренный от природы. Глубина мысли сочетается у него с благородством и совершенством выражения, полет фантазии – с непреклонно строгой логикой, внутренняя эмоциональная сила – с душевной чистотой, виртуозный размах – с безупречным вкусом. Поражает смелость и оригинальность исполнительских замыслов, чередование и ясная дифференциация звуковых планов, достаточно независимых друг от друга и в то же время сплетенных воедино, поэтическая образность игры, обилие и разнообразие красок. Звуковые контрасты нисколько не сглажены, а, напротив, подчеркнуты и обострены. Но они нигде не выступают нарочито, сами по себе, не приводят к нарушению цельности и стройности исполнения. Все развертывается в высшей степени естественно, все скомпоновано согласно строгим пропорциям. Возникает ощущение предельной органичности. Сравнить это можно лишь с впечатлением от великих памятников искусства.

Рихтер обладает подлинно всеобъемлющим даром. Перед нами артист в самом высоком значении этого слова. Его искусство открыто для всего достойного; оно способно воссоздавать музыку во всем многообразии стилей, жанров и форм. В полноте репертуара Рихтеру, вероятно, нет равных среди современных пианистов. Бах, Гайдн, Моцарт, Бетховен, Шуберт, Шуман, Шопен, Лист, Брамс, Франк, Дебюсси, Равель, Шимановский, Барток – из зарубежных композиторов, Мусоргский, Чайковский, Рахманинов, Скрябин – из русских. Наконец, Прокофьев, Мясковский, Шостакович... Перечислить всех – невозможно. И каждого композитора, каждое произведение Рихтер играет по-разному. Его мастерство в этом смысле можно назвать беспредельным, чувство стиля – бесподобным, его дар перевоплощения (искусство быть многообразным) – уникальным. Он умеет, как мало кто другой, найти присущее данному произведению внутреннее движение, отыскать свойственный ему характер. В то же время, что бы ни играл Рихтер – всегда испытываешь чувство, будто произведение создается под его пальцами, заново рождается им. Он словно проникает во все тайны исполняемой им музыки, воссоздает ее во всей непосредственности и первозданной красоте.

В игре Рихтера сразу же очаровывает полное отсутствие всякой погони за поверхностными эффектами. Его не знающая границ виртуозность великолепна прежде всего потому,, что она всегда настоящая, живая, всегда вытекает из характера произведения и неразрывно с ним связана. Она никогда не является самоцелью, не имеет ничего общего с холодным расчетом или щегольством. Она одухотворена: в ней есть и воля, и ум, и чувство. Вот почему в искусстве Рихтера так трудно отделить то, что рождается вдохновением, от достигаемого с помощью мастерства, труда, воли.

Многие пианисты – и даже крупные – прибегали в ту или иную пору своей деятельности к весьма сомнительному выбору репертуара ради успеха. Рихтер – никогда. Не он шел «на поводу» у слушателей, а, наоборот, слушатели шли за ним; он вел их за собой. Его учитель Г. Нейгауз как-то сказал, что «девиз Рихтера: прежде всего искусство» и что этот девиз подразумевает «идею служения народу», а не «идею угождения публике». Глубоко верная мысль: для Рихтера служение музыке неотделимо от служения народу.

Как артисту-интерпретатору Рихтеру в высокой степени свойственно владение временем, чувство формы, соразмерность всех элементов исполнения. В игре его возникает такая гармония отдельных частей между собой, что ничего нельзя ни прибавить, ни убавить без того, чтобы не нарушить цельности впечатления

И все эти качества сочетаются у него с поразительной внутренней чистотой, мудростью, человечностью. Никаких наигранных страстей.

Рихтер словно вживается в исполняемый текст, дает ему полную возможность «проявить» себя. Он никак не искажает текст, не придает ему каких-либо неожиданных интонаций и оттенков. Он сам говорит, что не может играть без «веры в произведение», а эта вера в произведение исключает какие-либо изменения в тексте, добавления, купюры – словом, всякую «отсебятину».

Рихтер сравнительно поздно начал выступать на концертной эстраде. Он дал свой первый самостоятельный концерт в 1934 году в возрасте 19 лет (концерт этот состоялся в Одессе, где прошла юность Рихтера). Но и после успешного артистического дебюта прошло еще немало лет, заполненных ревностным и напряженным трудом, в частности занятиями в классе Г. Нейгауза и музицированием в творческом студенческом кружке, прежде чем Рихтер стал интенсивно концертировать. По собственному признанию, он лишь в 1942 году почувствовал себя настоящим пианистом и безраздельно отдал себя пианистическому делу.

Его путь в искусстве не был прямым и легким. Чаще всего он оставался недовольным своими выступлениями. Ему постоянно казалось, что он все еще не может осуществить задуманного. И он отдавался работе всем своим существом. Послушный внутреннему голосу, Рихтер вместе с тем чутко прислушивается к окружающим. Он овладевает вершинами мастерства, еще более обогащает, расширяет и углубляет свой репертуар. Страстное желание играть как можно лучше, совершеннее никогда не оставляет его в покое. Он одержим этим желанием и по сию пору – после всех своих триумфальных концертов на родине и за рубежом: во Франции, Англии, США, Канаде, Италии, Чехословакии, Польше, Венгрии, Румынии, Болгарии и других странах, после поистине замечательных записей на грампластинки, которые проникли повсюду и стали своего рода эталоном пианистического искусства.

Характерно, что Рихтер – не только выдающийся солист, но и тонкий ансамблист. Напомним хотя бы его совместные выступления с певицей Н. Дорлиак (концерты их останутся незабываемыми для всех любителей музыки) или концерты с М. Ростроповичем, Д. Шафраном и некоторыми струнными ансамблями, проникнутые высоким артистизмом. Поразительно умение Рихтера оттенять и восполнять то, что было недосказано голосом или каким-либо инструментом, быть предельно скромным и в то же время придавать фортепианной партии должное значение.

Рихтер – пианист особенно чуткий ко всему новому и прогрессивному. Убежденно и страстно пропагандирует он произведения советских композиторов. Вспомним его удивительно яркое, смелое, темпераментное и беспредельно свободное исполнение сонат Прокофьева (в частности, Второй, Шестой, Седьмой, Восьмой и Девятой) или Прелюдий и фуг Шостаковича (особенно соль мажор и ре-бемоль мажор), Третьей сонаты Мясковского. Стройные, остро очерченные линии, яркие динамические контрасты, неожиданные акценты, неисчерпаемое богатство красок, эмоциональная насыщенность без тени аффектации – все это оставляет самое глубокое впечатление.

При всей занятости концертной работой, порой отнимающей у него все время (что ни день, то концерт!), интересы Рихтера разносторонни. Он по-прежнему, как и в юные годы, любит оперу. По-прежнему увлекается живописью...

Надо ли говорить о том, что искусство Рихтера не укладывается в какие-то определенные рамки. Он многогранен и никогда не успокаивается на достигнутом. Ему неведомы равнодушие и застой. Игра его всегда содержит нечто новое, никогда не повторяет того, что уже было ранее сделано. Да, Рихтер принадлежит к числу тех артистов, которые составляют славу и гордость советского искусства. Ему дана завидная сила вдохновлять и радовать людей.

 

Я. МИЛЬШТЕЙН

Фото О. Цесарского